Как в море корабли

А что если просто счастье есть... Дом, в котором ждут, уляжется ветер за окном. Музыки лучи просветят вселенную изнутри. А пока что лампы. Должен быть кто-то, о ком думаешь. Кто-то, чью руку можно взять в свою. Богатство входит осторожно, как и любовь. Из Божьих атмосфер внедряться шаг за шагом, монетизация секунд. Твои глаза и благородство.

После безуспешной попытки вренуть тебя, наши отношения, вернуть нашу молодость, я наконец с легкостью отпустила тебя. Мы разошлись как в море корабли. Больше ничего нас не связывало. Но я все же не отчаивалась найти кого-то, с кем можно было бы коротать одинокие вечера. «Смотреть телевизор. Make something normal.” . Возможно, желание быть как все, быть сверхнормальной вызвано не только одиночеством. Это присуще психопатам. Тяга к идеальности, к нормальности, которая для них недостижима. Потому как они перешагнули общестатистические пороги боли и жестокости и пребывают по ту сторону добра и зла. Но все же так хочется иногда, «чтоб все как у людей». Музей, кино, свидание. Дом, работа, заботы, немного затеряться в толпе, и вдыхать жизнь полной грудью. Дружить с соседями, иметь мечты, стремления, быть любимой. Пусть и особенной... Возможно ведь быть любимой. Итак, не найдя в тебе тебя и отпустив за ненадобностью, я стала искать вожделение и любовь и понимание в тиндере. Первый блин был комом. Мне уже стало казаться, что формат тиндера напрочь лишен романтизма, прописан по каким-то шаблонам — то есть в первое свидание дозволено то-то и то-то, во время первой беседы нельзя давать свой телефон. Во время первой встречи никто не сближается слишком. Хреновы границы. Дистанция. Личное пространство. Это так похоже на москву — некий кодекс, кому-то ведомый, кем-то созданный и культивируемый, кем-то соблюдаемый. И если не следуешь этому кодексу, оказываешься за бортом. Но вот вторая попытка. Возвращение в свою молодость до смерти папы. 28 лет. Как это было давно, а с другой стороны я понимаю, мне был нужен кто-то 28 летний, потому что я сейчас вернулась к себе 28 летней. Мы говорим на одном языке. На английском. Все время. Это переносит нас в атмосферу Европы — непринужденной, свободной, позитивной, открытой, доброжелательной. Мы обсуждаем русский авангард, искусство 20 века. На нем печать темного рока, но выбиваются твои любимые башенки к свету, Лентуловская мозаика, сотканная из куполов и крыш. Немного грустная, немного не отсюда. Белая реальность чистоты.

И все же, пишу без ответа, в пустоту одинокой Москвы. Уже было почти я ощутила холод когтистой лапы, как всегда это бывает здесь в этом окольцованном городе одиноких. Но выглянуло солнце, засветили лампы во все стороны света, в бокале красное вино, где-то ангелы летают и немного грустно и немного хорошо. Отдание Благовещения. То дождь то снег то солнце. Переработка невыраженных чувств в солнечный свет. Кто сказал, что есть граница? Кто придумал этот кодекс одиночества, кодекс карьеристов и амбициозных одиноких душ? Возможно, кто-то думает, что моя жизнь удалась, что я на коне, что я уже достигла вершин, полей, ветров. Но они ошибаются, да, я богата здесь и сейчас, всегда, но у меня все начинается, всегда. Только сейчас. И я не состоялась в той мере, в которой могу. Это бесконечный процесс. Кто-нибудь скажите мне, где эта граница? Какая она? Какого цвета? Я живу по кодексу пилигрима, рыцаря, тамплиера. Я не боюсь показаться слабой и смешной. Я не считаю, что надо быть сверх человеком на коне, лишенным чувства милости и сострадания. И даже если я успешна, я всегда помню про низы, протянутые руки в сырых переходах между мирами успешных и состоявшихся и мирами одиноких, потерянных, ищущих, уязвимых. И где-то в промежутках между мирами проходит мой путь. Такой давно забытый триумвират — вино, безгрешность, ангелы, девы. Беспечный союз. Здесь в этом доме пустом, словно выжженное поле, трава не растет. Будто неволя, добровольная. Старых ошибок груз — расплаты за чужие грехи, возможно здесь в контексте этого жилища я отдаю больше чем получаю. Кто-то получает больше, чем я отдаю. Хотя, с каждым днем, с каждым новым глотком вина и солнца возможно тает старый лед. Но какие же все здесь скучные и прилизанные. Соглашатели со злом, служители велиала, я буду чесать против шерсти это чудовище и оно воспрянет из мертвых.