Sonic Youth - Massage The History

Antonio Vivaldi: Cantate "Cessate, omai cessate" - " Ah, ch'infelice sem...

Путь антиквара

Вкладывая деньги в антиквариат, я подпитываю свое детство… Оно будто восстает, оживает, входит в настоящее, вместе с формами, запахами, цветами, смыслами, радостью от обладания старинной редкой вещью.. Похожее чувство я испытывала, покупая марки в магазине филателия, куда затаскивала бабушку после школы, а бабушка не могла мне отказать.. Теперь на месте магазина филателия расположился магазин фетиш нижнего белья. Я помню как аккуратно, пинцетом, продавец клал марки в конвертик.. Помню, как они пахли.. «Негашеные, гашеные». Помню как я уже дома, в своей маленькой комнатке, чуть дыша, чтоб не спугнуть дыханием этот прекрасный момент обладания, раскладывала марки в альбом.. . Также тщательно и аккуратно, пинцетом..  В основном флора и фауна.. Потом, уже много лет спустя, я как-то покупала марки во время своих путешествий.. Купила даже очень дорогие марки, но у меня их украли по пьяни в Москве вместе с ноутбуком. Неразложенными по альбомам остались еще марки, купленные мной в Малайзии. Они так и лежат в конверте в запертом старом дедушкином шкафу в стиле немецкий модерн, в котором, в сдаваемой в аренду квартире, я храню то немногое и на мой взгляд ценное, что осталось у меня после лихих лет. 

Быть может дело даже не только и не столько в обладании, а в бережном аккуратном трепетном уважительном отношении к бытию человеческому. И вещь ценна не потому и не только потому, что в любой момент ее можно продать, а потому что она несет на себе печать нетленной красоты божьего мира, которую человек может воспеть, увидеть, создать.. Это божье измерение неподвластно времени. Красота живет вечно. Также как и любовь.

Время, пожалуй что лучший шлифовальщик и гравировщик, делает хорошую вещь все более прекрасной.. Ее ценность растет год от года, век от века. Вещь передается из поколения в поколение, часто в сопровождении шлейфа семейных тайн, легенд, историй. Даже пожалуй что со временем вещь приобретает все больший характер, ее суть раскрывается, ее достоинства только подчеркиваются, а время придает ей таинственность и глубину, за которой проглядывает нечто большее, чем просто материя. 
В старом дедушкином шкафу я храню запах прошлого.. Этот шкаф переехал с нами из Таллина в конце 80-х и встал в холле в квартире в Крылатском. Потом, после смерти бабушки, я стала жить отдельно от отца и мачехи. Они обменяли квартиру в Крылатском и переехали в точно такую же по планировке квартиру в Митино. И шкафчик занял свое прежнее место. А после смерти отца, когда мачеха и сестра настояли на том, чтобы продать квартиру со всем содержимым и разделить деньги поровну на всех, мне пришлось продавать с молотка все движимое имущество. Я сохранила только то, что поместилось в мою маленькую однокомнатную квартиру на Славянском бульваре. Шкафчик, секретер, шкаф для посуды, квадратный журнальный столик. В шкафу под замком хранится переписка бабушки и дедушки НКВД-шника, акты гражданского состояния, документы о собственности и об образовании, старые фотографии, кое-какие старинные предметы, не представляющие большой ценности.. 
В квартире еще хранится старая голландская гравюра, купленная мной в антикварной лавке братьев Де Врис и Де Врис в Харлеме. На гравюре изображен голландский конькобежец.  Папе бы понравилась эта гравюра. Папа был мастер спорта по фигурному катанию. Это до конца дней оставалось его страстью. Когда, уже будучи в годах, он выходил на лед, то словно лебедь расправлялся и начинал скользить по поверхности, лететь в танце, он был абсолютно счастлив на льду. В голландии есть святая, покровительница конькобежцев, Лидвина из Схидама. Она упала на льду в 15 летнем возрасте и после этого всю жизнь была прикована к кровати, но обрела дар чудотворения и врачевания недугов. Она покровительница конькобежцев, а покровитель антикваров - время, Гермес Трисмегист, Сантьяго и Святой Элигий.

Неоновый романтизм

Мы живем в такие времена, когда можно черпать энергию из девайсов, подключаясь к многочисленным средствам коммуникаций, предлагаемых нам цифровой эпохой.  В этом неоновом романтизме одиночества в сети, мы призваны открыть новые источники силы и древней премудрости, облаченной в светящиеся одежды идеальных проводов и воздушных, небесных каналов. Человеку открываются доселе неведомые возможности самовыражения и самореализации. Главное идти в ногу со временем, бежать, нестись и вовремя принимать сигналы из космоса о новых способах аккумуляции и выработки энергопотоков. И это все во имя любви. Во имя розы. Во имя новой невинности.

Хранители времени

Сотрясение мозга этим летом спровоцировало погружение в реальность юности, попадание во временной портал, пленка жизни открутилась почти на половину вспять… Почувствовать себя частью нового поколения, и хранителем всего лучшего, что было в 90… А до этого – детство в Таллине 70-80…годов.. И теперь все то, что было отобрано безжалостной судьбой по попущению Неба для становления ангелом света, строится с белого чистого листа.. И важно не нагромоздить то, что не нужно, а выбрать самое истинное, самое прекрасное для создания шедевра под названием новая жизнь. Нова Вита. Благодаря полученному опыту, благодаря свободе и отрешенности, можно выбирать только то, что выдержало испытание временем и обречено на бессмертие.. Отчасти. Как например жареные пирожки с мясом. Почти в точности такие же, как мы с бабушкой покупали на пути из школы домой, когда жили в центре Таллина на Розикрантси. Да, а еще все, что было продано с молотка, роздано или отнесено на помойку или сгнило в подвалах, теперь уже антиквариат. И манят антикварные аукционы.. и можно выбрать только то, что нравилось, только то, что представляет из себя художественную или концептуальную ценность… Книга с иллюстрациями Юри Аррака в витрине книжного напротив НИгулисте. Суур Тылл.. И параллельно его выставка в городской галерее. На выставке те же мифогенные мотивы эстонского этноса, в ветреной свободе.. Головы, словно доледниковые камни, в свободе динамики ветра и в свободе эстонского эпоса – земли, моря, крови… И он в дверях.. Напрашивается автограф художника в книге.. Но не в этот раз.. Альбом Тоомпеа, книга про накситраллей, ноты, марки, быть может музыкальные инструменты, пивные кружки с крышками, старые почтовые карточки. Пока все, а и глобусы, обязательно… Когда-то, потеряв все, мне приходилось питаться тем, что выбрасывала дорога, ночевать в старых заброшенных домах.. В церквях, монастырях.. Так был заложен фундамент моей антикварности. Когда-то мне пришлось с молотка продавать всю нашу старую мебель, антиквариат, дедушкин югенд стиль, папины интуристовские штучки, от которых веяло тонким советско прибалтийским развратом и стилем модерн. Паромы, варьете, виру, увеселительные заведения таллина, финны..

Так что мое детство – это антиквариат. А юность – это уже история.

Я подрабатываю в лавке колониальных товаров под названием «лавка историй». Лавка эта расположена в нижней купеческой части старого города на улице Нунне, 7.., что переводится с эстонского как монашеская, вернее монахиньская улица. Здесь и на суур клоостри когда-то был большой цистерцианский монастырь.. архангела Михаила. От него сохранилась церковь Преображения, которая перестраивалась много раз, навряд ли сейчас она напоминает ту, старую церковь. По соседству башмачник, шляпник, кондитерская, театр кукол..

А рядом с церковью Преображения огромная серая стена без окон, вернее несколько окошек есть, но они закрыты плотно деревянными ставнями. Из окошек скорее всего спускали мешки с мукой на веревках. Стена эта у меня всегда ассоциировалась с Кафкой, это привычный для меня ассоциативный ряд. А моя знакомая художница наивист изобразила эту стену на своей картине, и на переднем плане у нее пасутся ламы. Они будто уравновешивают серость, вносят абсурд и неразбериху в привычные схемы мировосприятия. Недаром моя подруга литовка раньше называла меня «мастер банальности».. , хотя скорее всего мастер патетики, мастер больших привычных истин.. , который влюблен в детали.. Утром, открывая лавку, я вывешиваю у входа фонарики со стороны улицы. Старый Томас проверяет, вывешены ли фонарики. Если они висят, значит все в порядке, старый город стоит, корабли заходят в порт, легенды живы, и ветер моря надувает паруса и помогает птицам летать. Иногда я подметаю у входа, иногда подметает старый башмачник.. «Что тут у вас за мусор? Не порядок. Эти старые засохшие цветы, трава в горшках. Ее надо убрать. Горуправа вас оштрафует». Ворчит башмачник.. Я киваю, я рада, я вплетена в картину мироздания. День начинается.

В дни, когда в порт заходят большие круизные суда, волна туристов иногда ответвляется от основного уличного потока и затекает в нашу лавку.. И я слушаю их журчание… И жужжание кофе машины, и шум нагревающегося молока. В нашей лавке уютно. Много маленьких деталей, оберегов, баночек, мешочков, камней, запах свеже-обжаренного кофе – все это создает особую атмосферу места.. Эклектика старой и бывшей в употреблении мебели и светильников, радио Таллин…В этом старом доме иногда доносятся странные звуки, и здесь какое-то время жил писатель Эдуард Вильде.

Моя пробудившаяся огненная симфония, - найдешь ли ты выход? Через мои пальцы и дальше по стволам мирозданья..

По радио поет сиплый прокуренный голос жизнелюбивой молодой француженки… Она выросла на улицах Парижа на гармониях Пиаф и Азнавура.

Я работаю в лавке историй только по выходным дням..  Но этого вполне хватает, чтобы не слишком устать и успеть немного соскучиться по пространству кофе и прекрасных деталей. Среди постоянных посетителей кафе - уличный музыкант, американец, мулат. Он играет и в холод и в дождь, стоя под навесом Балти Яама, железнодорожного вокзала с гитарой. Его песни меланхоличные, голос мягкий, свободный, он плавает в большом пространстве диапазона чувств и возможностей. Его песни разносятся эхом и невесомы, словно  полет чаек над плоскостью, уходящей в горизонт. Что забыл здесь этот человек? Он устал от имперства и выбрал скромное незаметное бытие в стране птиц, дождя и моря? Или он потерялся, заблудился немного? Он выглядит задумчивым и слегка грустным.. Как сказал один приятный молодой китаец, «в Таллине осенью чувствуется немного грусти, и это приятная грусть».

От этого же китайца из Гон Конга узнаю, что Гон Конг учится протесту против колониального большого соседа, у Эстонии. Китай, власть, богатство и мощь которого растет день ото дня, все сильнее сжимает кулак вокруг маленького развитого Гон Конга. «Сколько стоит билет до Гон Конга?».

Далеко ли до Гон Конга? Слишком далеко, чтобы оказаться там, быть может только мигом. И плюс отсутствуют веские причины. Зонты проплывают мимо. Шуршит кофемашина. Слишком поздно, чтобы что-то изменить. Но уже не надо убегать. И можно просто быть, и ощущать, и уповать. Слишком поздно, чтобы оказаться рядом, но можно обжечь немного взглядом или обжечься ненадолго, позволив втихомолку мечтать без звука и без боли, умолкнув. И если силу потеряет соль, мы будем есть без соли. Мы будем жить без света в фонарном долголетье. И будем ждать немного ненароком чьего-то голоса, звучащего из милого прекрасного далека.

Вот зажглись желтые фонари, листья светятся ярким желтым цветом. Фактура мокрой мощеной мостовой резко подчеркивается в светотени искусственного освещения. Старые камни наливаются соками осени и блестят многовековой мудростью. Бегу я после работы под проливным дождем… Выкидывая мусор из лавки, нахожу вверху мусорки кем-то выброшенную метлу с длинной голубой ручкой.. Нам нужна такая домой, я недавно думала об этом. Беру эту метлу и бегу по мокрым фактурным камням, налитым соками осени.. Дождь льет, но не мочит, я бегу слишком быстро. Метла привлекает взгляды прохожих. Некоторые улыбаются. Забегаю в магазин за хлебом. В кармане ровно на хлеб. Отправила деньги на аренду, а все заработанное вкладываю в антиквариат. Собираюсь оплатить свой хлеб на кассе, зажав метлу между ног, и вижу один евро на тарелочке, видно кто-то забыл, может девушка, которая мило мне улыбалась, она тоже покупала хлеб, передо мной. А кассирша быстренько этот евро берет и оформляет мою покупку. Я получаю хлеб бесплатно. «Хлеб наш насущный дай нам на этот день.» Вспоминаю, что бесплатный хлеб – это прерогатива пилигрима, а метла, быть может она словно пилигримский посох, который я всегда находила в дороге, тоже ознаменовывает собой некий духовный переход на новый инициатический уровень? Путь чистильщика тоже пройден? И они все сложены во мне, эти пути, словно крылья свободы, слои мирозданья, которыми я могу управлять, поднимаясь снизу вверх, и основательно проникая и захватывая некоторые сферы космоса и Духа.

Эстония в чем-то антипод России. Там излишняя свобода, плавно перетекающая в пофигизм, раздолбайство и некомпетентность.. Здесь – наоборот, излишняя щепетильность и аккуратность в вопросах на мой взгляд второстепенных, хоть и важных.. И это немного давит, эта щепетильность.. Когда на второй план отходят человечность, душевность, жертвенность. На хрена тогда нужна эта дисциплина, ради чего?.. Последний вопрос я задавала одной своей знакомой, карьеристке, упоенной свое работой топ менеджера и успехом.. Ради чего? Стоит ли это того? Стоит ли твоя бесценная душа этих кровью и болью зарабатываемых миллионов? Способна ли ты так чувствовать и понимать этот мир как раньше, так радоваться как будто впервые, способна ли ты снова быть невинной? И сколько раз нам дозволено терять свою невинность и потом снова ее обретать, как в том саду у церкви Марии Магдалины в Труа, когда колесо времени с треском повернулось вспять, но сначала был момент, зависший в безвременье.. И сквозь брешь вневременного разрыва полились откуда-то звуки ангельского хора.

Мы живем в такие времена, когда можно черпать энергию из девайсов, подключаясь к многочисленным средствам коммуникаций, предлагаемых нам цифровой эпохой.  В этом новом романтизме одиночества в сети, мы призваны открыть новые источники силы и древней премудрости, облаченной в светящиеся одежды идеальных проводов и неоновых беспроводных каналов. Человеку открываются доселе неведомые возможности самовыражения и самореализации. Главное, идти в ногу со временем, бежать, нестись и вовремя принимать сигналы из космоса о новых способах аккумуляции и выработки энергопотоков. И это все во имя любви. Во имя розы. Во имя новой невинности.

Filed in memories

Tallinn and autumn - best combination. Easter and London, Canterbury, caves of fire... Winter and Finland, Summer and Champagne, Cote d'Azure, Costa Liguria. The fulfillment of seasons. Sometimes there are several autumns and at least three springs. Warm autumn in Moscow, picking up the lights of memories of crazy youth. If smth is filed in memories, it stops being problematic. You just love it all. It is all yours.

Juri Arrak (привет из детства)

в космос без возврата

В поезде на пути из Москвы в Таллин на верхней полке снится сон... Будто я устраиваюсь на работу и меня берут в испытательный полет в космос. И вот мы в бесконечности черноты и звезд и дымчатых созвездий... И меня берут на эту работу.. Делают прививку, и я попадаю внутрь своей вены и вижу кровяные тельца, шарики, чувствую свою вену изнутри, немного больно.. Потом нам всем, кто прошел испытание и принят на работу говорят, что мы пока не сможем вернуться на землю, домой и нам предстоит много месяцев торчать в этом бесконечном, необъятном и неуютном космосе. 

Terra Mariana (RIP Гордеевы)

Познати на Земли Путь Твой, во всех языцех спасение Твое. Акцент на всех.. Когда я стала пилигримом дорог и миров, я поняла, что каждая страна она Богом хранимая.. У каждой нации есть свои небесные покровители, свои ангелы. И из этого вырастает многообразие культур и восприятий и смыслов. В каждой стране есть хорошие люди.. На мой взгляд, хороших людей на западе больше, чем в России.. Просто хороших, нормальных людей, которые не позволяют себе говна и хамства.. Которые умеют уважать соседа, и «не делать ближнему того, чего бы не хотели, чтобы делали им». Простое евангельское правило. Никакого спасения других и никакого имперского мессианства.

Есть еще, правда, почти что вымерший вид небожителей – носителей русской дореволюционной культуры и духа.. Их называют интеллигенты. Я называю их небожители.. Месяца не прошло со дня смерти 96 летней небесной пташки, Нины Ивановны Гордеевой.. Она похоронена вместе с мужем, Леней, у них одно надгробие, и на камне выбито «Gordeevid”, те Гордеевы. Они неразлучны во Вселенной, прожили на земле 75 лет, и всегда любили друг друга. Просто Нине Ивановне надо было прожить еще год после смерти Лени, чтобы до-коваться до золота и быть принятой в его объятия и в объятия Отца небесного. Доковаться одиночеством, оставленностью, горем.., болезнью.. Желтый листик прилип к имени Нины Ивановны на мокром могильном камне.. Я пришла на ее могилу за день до ее дня рождения. И было так радостно, было чувство, что меня ждали, что мне рады. И я плакала от прикосновения горячего луча небесной любви.. Рядом с Ниночкой Ивановной, которая была похожа на бантик, куколку, всегда было радостно.. Рядом с ней как-то все сразу дисциплинировалось внутри, собиралось, все было хорошим, живым, радостным. Всегдашнее чувство юмора, никаких жалоб, никогда, дисциплинированность, хорошая память, интерес к людям и к их судьбам.. Есть еще интеллигенты крупные, немного высокомерные, немного даже жестокие, скорее наверное требовательные к себе, к людям, с очень высокой планкой нравственности и культуры.. Но Нина Ивановна, она была пташка, бантик, маленькая милая девочка.. Хотя, еще, пожалуй, всех интеллигентов объединяет декоммунизированность, они никогда не осквернились Советским режимом, они пронесли дух дореволюционной России через всю жизнь, сохранив нравственную чистоту и человеческую культуру. Радуйтесь, Ниночка Ивановна, теперь вы с любимым Леней на небесах.

С Днем Рождения.. Многая лета.. Вечная память…

Это от Нины Ивановны, которая была как и ее муж патриотка Эстонии, я когда-то впервые услышала древнее название этой земли Terra Mariana. Земля Святой Марии. И уже став пилигримом, мне явили себя древние паломнические пути и святыни маленькой хуторской Эстонии, с Ганзейским Ревелем и русским Дерптом во главе). А еще с тевтонцами, цистерцианцами, ливонцами.. Замками, городами в табакерке, остановившимся временем. Через всю эту землю проходит намоленный паломнический путь от монастыря святой Бригитты до замка Нейгаузен в Вана Вастселинна. И в этой земле жили такие небожители как Нина Ивановна и Леонид Михайлович, а еще потомки Ганских Аленушка и Танечка, которые тоже дожили почти до 100 лет и умерли практически в один день.

Ustvolskaya: Complete Piano Music

How to disappear completely (not hurting smb.)

First of all we have to start disappearing from time to time - people get used to our absence. We appear older and older each time, but then one day we become best and young again and wise and protected by love and by the roads.. , protected by angels and the stars, still open and fragile. Always ready to give and to love, although about to disappear completely. This is the full being with the freedom of not being.. To be and not to be. There is no question.

Кинотеатр повторного просмотра

http://cinemaofrepeatfilm.ru/about/

Весной мы пойдем в кинотеатр повторного просмотра
Пить старое вино и смотреть просроченные фильмы.
Здесь кроется надежда на вечную жизнь и свежесть восприятия.
Мы будем смотреть кино вчувственно,
Полностью отдавая себе отчет в важности происходящего на экране действия.
Это будет наш выбор осмысленный, а не бегство в погоне за модой и утекающим временем.
В глотке выдержанного вина столько капель истины,
Они как отображения тысяч глаз, уже посмотревших до нас на эту картину в движении,
Но они так и не познали глубины повторного мгновения,
Погрузившись в быстрые потоки уносящего времени.

doom generation

doom generation

Моя Москва II (запах революции)

И в этом измерении собственной непреклонной свободы оказаться в теплой осени юности, встретить новое поколение, вспомнить все, зарядиться новой молодостью. И смириться со всем и все полюбить и простить. Сейчас и уже во главе угла премудрость и правда, где их нет – пустота. И в этой бурлящей Москве, наполненной до краев моими воспоминаниями, пузырьки чувств, полые, лишенные всякого смысла и интеллектуального наполнения, ударяются друг о друга. Не за что зацепиться, не к чему примкнуть, кроме тишины. То новое поколение, которое поддерживает империю Путина – они такие все прилизанные, правильные до дыр, гордые, они чем-то похожи на гитлеровских молодцов, югендштиль. Путин югенд. А еще молодежи москвы свойственна некая жесткость, высокомерность, они немного свысока смотрят на всех, кто не из москвы.. «Как вы оказались в этом месте в этой такой закрытой москве?» Почему москва вдруг стала закрытой? Закрытой от не москвичей? От не интеллектуалов, от приезжих? Я знаю ее потроха, нет ни одного подъезда, ни одной подворотни центра, где бы мы не бухали в 90 и 2000… Я прожила здесь больше половины своей жизни, но мне нечем гордиться.. На мой взгляд, чем раньше человек откреститься от своей московскости, от третьеримскости, тем лучше. Рано или поздно придется откреститься, освободиться, от всего, от всей шелухи. Палят салюты непрестанно, то ли по случаю очередной свадьбы Собчак, то ли по случаю теплой осени.. Но всегда, куда бы ни приезжал пилигрим, всегда и везде салюты..  Виват пилигриму.. Виват.

В этот раз я могу вдоволь нагуляться по Москве, будучи как всегда туристом, чужаком, будучи свободной, непредвзятой, отрешенной. Имея достаточно денег на виски и на ночное такси. Последний этаж Цветного, с балкона вид на Москву.. Новое поколение, я танцую с ними, парень у барной стойки покупает мне виски… Кто-то ненавязчиво и учтиво пристает.. Быть взрослой – прерогатива.., не прерванный полет.. «Я предлагаю тебе не отношения, а систему мироздания».

Переулочки малого и большого власиев, церкви малого и большого вознесения, продавщицы с именами типа Моника Недарьевна или Ангома Нематовна – отцы были один не Дарья, а другой не мат.

Иногда правда легкие болели.. После чистой Европы в Москве было нечем дышать. Пахло революцией. Пикеты сменяли один другой… И это был уже не эпатаж пресыщенных и бесталанных, а смелый вызов сформировавшегося нового общества почти свободных людей. Новое поколение было готов к новому бунту. Что-то в воздухе витало от свободы 90-х. В государстве наступил момент, когда больше нельзя пускать людям пыль в глаза, питая их иллюзией, что у нас все лучше всех и прогнивший запад нам не нужен. Раздувание национальной гордыни яркими громкими дорогостоящими зрелищами работало уже в основном на приезжих, на создание имиджа самодостаточной сверхдержавы.. Пузырь вот вот лопнет. Сменилось поколение. Люди научились думать, интернет – относительная зона свободы.. Люди ездят, некоторые уезжают навсегда, люди видят, сравнивают, осознают. Люди борются.

Неополимая купина вступала в свои права. Огнезрачность херувимов, облизанные огнем премудрости мы встречаем всполохи осени преполовения юности. В этот приезд я встретила рождение и смерть и страсть и прощение и болезнь и исцеление. Всего три недели.. Рождение новой жизни у уже такой взрослой женщины, ей сделали кесарево, ребенок родился красивым и здоровым с таким серьезным осмысленным взглядом, пронизывающим до самых глубин сердца. А дом, в котором я ночую, его посетила смерть. Я сплю в комнате недавно умершего в больнице человека.. Это мама моей подруги. Мне снится липкий сон, что прозрачная гелеобразная субстанция заползает мне на ногу.  И этой осенью я  почти чувствую в запахе горящих листьев осени надвигающуюся революцию, смену режима. Я вижу всполохи молодости, разбрызганные по листве.. Я приехала вовремя и не зря. Все сошлось в одной точке. Я собираю воспоминания и предвосхищаю бунт.