Самхейн

 Словно напоминание, словно приободрение, уверение в верности выбора пути, ясно, зримо являли себя и защита, и наставление, и обличение. Мимолетные, легкие словно пташки небесные желания — вроде детского наивного «не хочется солнечного дня, хочется холода и дождя, и сидеть у печки», исполнялись, буквально сразу небо заволокли тучи. И зарядили дожди. На следующий день я промокла до нитки и сушила одежду и обувь у теплого радиатора электрички по пути в таллинн, на работу. Был воскресный день. Из знакомых лиц зашел в вагон только кавалер той сладкой парочки, из числа постоянных попутчиков. Я сначала думала, что его крупный нос и проблемы с речью — следствие алкоголизма, но потом увидела краем глаза, что в телефоне он смотрит бокс. Конечно, коренастый, спокойный, боксер с переломанным носом, может тренирует детей. Выходной я провела хорошо, каталась на велосипеде, собирала в лесу дрова. Топила печку. 

7 лет назад я писала - «сидеть у печки с псалмами и ждать конца света или выбрать жизнь.». Гармоничная жизнь тогда в силу целого ряда известных вам причин не представлялась возможной. Силы тьмы, их щупальца доставали меня повсюду. Я пряталась в Печорском доме, в монастырях, в измерениях древних дорог. А теперь вот и печка, и псалмы, и конец света, и работа, и золотая осень и тишина в доме у прудов в 20 км от города детства.

Потихоньку пополняется ассортимент моего интернет магазина, я довожу его до ума. Еду за рогами с черепом молодой косули в Аэгвиду. Это почти 70 км от Таллина. Места там очень красивые, холмистые, много озер, хвойные леса с брусникой и черникой. В каких-то Божьих измерениях на земле всегда Пасха. Дивный новый мир. Вечная пасхалия. И она просачивается на землю — фрагментами, эпизодами полноценного Божьего бытия. Первый снег, золотая осень, все еще много зелени. Осеннее небо — голубо-бело-серая акварель. Контрастность красок осени на фоне яркого солнца. Капельки блестят на мокрых веточках деревьев, мох дышит уютом. Энергия потихоньку аккумулируется в земле. Земля упокаивает мертвых, то, что тайное, то, что сокрыто во мраке выходит наружу. Тыквы самхейна. Spooky season. Оголяются стволы, обнажается суть, а где-то в поднебесье птицы так весело щебечут на солнце. Высоко в небе птицы все еще улетают на юг. Для тех кто умер и воскрес эта глубина осени вожделенна и знакома. И тьма глубока и богата и изысканна и нежна.