Мера новая, утрясенная

И вот, спустя уже почти 2 месяца с момента переезда в Москву и месяц с момента возвращения к себе домой, мне стали попадаться на улицах незаметные святые люди. Не от мира сего. В себе, одинокие, либо бедные, либо не замечающие своего достатка. Свободные, отрешенные. На дворе стояли аномально теплые дни Богоявления. Свет с небес струился щедро, лампочки, которые раньше мне не нравились – их было так много и они горели круглосуточно – в утро Крещения будто являлись проводниками Божественного Света и под звон колоколов славили Бога. Я была как всегда пришельцем, странником на землях московских, и молитва Всех Святых хранила меня.  Хотя я была у себя дома и была с людьми, я оставалась собой – пилигримом, чистильщиком. Я выражала свое мнение, свою позицию, я жила осознанно и отчасти социально. Работала несколько дней в неделю, готовилась к презентации книги и лекции о Камино Сантьяго, пыталась найти дополнительные заработки. Путь антиквара привел меня в гостиницу музей в 4 комнатной квартире на Кривоколенном. Отель эпоха был обставлен антикварной мебелью и большинство деталей тоже были антикварными или же времен брежневских. Дубовая мебель конца 19 века, дубовые же отреставрированные рамы. Идея оживить время, позволить людям жить в окружении почти музейных экспонатов в доходном доме в стиле модерн и пользоваться ими и наслаждаться и взаимодействовать. Обои, похожие на шелкографию, немного придавали налет викторианства НЭПу, а намеренно обнаженная стена из красного кирпича, того самого кирпича начала 20 века, резонировала с современными лофтами, и с черно белой картины смотрел Маяковский. Резонировали не только люди и события, но всегда и везде короли небесного града, друзья и покровители. И несмотря на кажущееся одиночество, я вдруг так остро почувствовала любовь и заступничество юродивых и блаженных. По делам моим оправдания мне не было, только если они, небесные жители, замолвят за меня словечко перед престолом Царя. Иногда, не скрою, мне казалось, что прошлое оправдывает мое настоящее – в той мере, в которой я претерпела, в той мере в которой пережила, отчасти быть может.  И «какой мерой мерите, такой вам и отмерят». Самое главное – это то, что мне дарована свобода. Вот ее я заслужила, добилась, хотя все еще не привыкла до конца к одиночеству.. Оно имеет две стороны – мое нежелание общаться с определенными людьми, и вполне возможно как резонанс нежелание каких-то людей общаться со мной. За все нужно платить. Да, а еще надо было двигаться вперед то ли в служении, то ли в чистоте.. Огонь горел, но вода чистой непорочной жизни была мутная. И мера, она должна быть утрясена… «Мерою новою, доброю, переполненною отсыплют вам в лоно ваше».  Аминь.