А мы пришли домой

Я волею небес буду зимовать в своем московском доме и буду видеть снег и полустанки как в том давнишнем сне… После глобальной чистки и глобального просева, что-то все же осталось. Или я стала кем-то другим? И тогда кто я теперь Господи? Я больше ничего не чувствую когда захожу в храмы. Будто бы закрылся не только портал дороги, но и портал духовного измерения. Или я теперь в нем всегда и так оно и есть? Ведь когда мы в полноте мы не чувствуем пустот…

Трепетно немного и волнительно – предстоящая встреча с домом. Как встреча с любимым после долгих лет разлуки. Возможно, любовь к дороге подарит мне наконец любовь к дому, вдруг все мои ангелы теперь вернутся домой. После 12 лет бездомности и скитаний, 12 декабря, мне подарят возможность вновь обрести свой дом, свою келью, свой монастырь, впитавший запахи чужих людей, жильцов, но сохранивший былой дух молитвы. Дом, просеявший все ненужное в ожидании сердца.

Итак, в ночь с 12 на 13 спустя 12 лет завершился цикл скитаний и я наконец смогла вернуться к себе домой. В 12 часов ночи я открыла дверь ключом… Теперь у меня была кровать. Дома было мало всего, только самое необходимое. Ракушка Сантьяго, всевидящее око, милость и покров Царицы Матери. Для полного счастья не хватало только пианино.

Вот, спустя 12 лет изгнания по крупицам снова сложился мой земной дом. Все просеялось, и осталось то, что было важно и продолжает быть важным в моей жизни. И показалось, что теперь произошла встреча – я прежняя встретилась с собой новой, побывавшей в бездне, воскресшей. И в этом совершенном союзе все пересеклось в моем доме. Я потеряла его отчасти намеренно. Я должна была пройти тысячу километров дорог и посетить сотни монастырей, чтобы расплатиться за душу отца с силами ада. 12 лет я жила в пограничной зоне между миром мертвых и миром живых. Я была словно призрак, проклятый скиталец, добровольно принявший на себя проклятие, всеми попираемый, бездомный, нищий, голодранец. В те годы я поняла, что никому не нужна. Люди просеялись, предали, пинали меня и без того попираемую. Только немногие выносили меня. Ведь никто не знал истинных причин происходящего. Но это все было частью плана, и я чувствовала, что все происходит по попущению свыше и мне просто надо было терпеть и идти, нести это бремя проклятия. Да, я не была и не есть безгрешна. Да, кто-то , кто был бы лучше чем я, чище, быть может пронес бы это бремя легче, быстрее. Я же натыкалась все время на свою тьму. Я чистила старые дома, на небесах воскресал мой дом и теперь он воскрес и я в нем. Во властелине колец когда Хоббит донес кольцо до бездны, претерпел все до конца, он вернулся в родные края, а там было все как прежде. Или почти как прежде. Мой дом вырос и сформировался вместе со мной. Здесь только то, что представляет для меня ценность. То, что важно. Тепло и свет икон. Правда, они теперь не светят так ослепительно ярко как раньше, я ведь вышла к свету и уже нет такой сильной разницы между внутренним и внешним. Человек кафедральный собор. Всевидящее око – принт начала прошлого века, который я купила у старого антиквара из Хаапсалу. Да, разбирая дедушкин шкаф, в котором я хранила все то немногое, что представляло ценность, первое, что выпало, когда я доставала альбомы с марками, наряду с папиной фотографией, старая открытка на которой изображен епископский замок Германа в Нарве. Тот самый где когда-то открылся вневременной портал и я стала королевой дорог, прошла посвящение и где еще открылся портал любви, запретных плодов, портал в котором мне все можно. Третье на что я случайно наткнулась – это мой первый маленький молескин, подарок племянницы, в котором стоит первый штамп паломнических дорог, штамп Валле ди Суса, где я оказалась 7 лет назад и где в альпах начался мой путь пилигрима. Я тогда еще не знала, что такое кредециаль, паспорт пилигрима, в который ставят штампы для подтверждения прохождения пути. Книги, цветок, достигший небывалых размеров и выпустивший пестик к моему возвращению. Я купила маленькую елочку в пятерочке, украсила ее, и старый дида, который приехал со мной из Хельсинки, сел под эту елочку. Он рад.

Домик в заснеженном поле. В доме елка, уют, горят огни. Как в том старом сне, в котором мы были с мамой в старом доме, была вьюга, все замело, а мы пришли домой.