Засветило солнце, и улица зазвенела, заискрилась,
зазвучала, звуки парили расслабленно над поверхностью кутерьмы, над
поверхностью пробуждающейся земли. С Маросейки открывался вид на сталинскую
высотку, вид сверху, иногда удавалось поймать взглядом улетный кадр, когда в
прорезь спасоглинищевского переулка заглядывало солнце и заливало его. Быть
может свет этот был связан с невидимым присутствием Бога, Шхиной, - на этом переулке стояла старейшая
московская синагога. Через дорогу на огороженной площадке юноши матюгаясь играли
в баскетбол. Не знаю были ли эти юноши евреями или просто учились или жили по
соседству… В принципе матюгалась вся Маросейка. Особенно на пятачке у
макдоналдса творилось что-то неладное. Вечером из-за скопления молодежи по
тротуару было невозможно ходить. Молодежь тусила – курила, бухала, болтала,
ругалась. Колобродила. Короткие штаны, шапочки, кроссовки, торчащие голые ноги
в зоне лодыжек. Мешковатый берлинский стиль. Хипстерня. Я не знала, чем жили,
чем дышали эти люди. Они не были мне очень интересны. И хоть им привили
уважение к старшим, и они не приставали с просьбами, веяло от них немного
чем-то грубым, угловатым даже агрессивным. Каждое утро по пути на работу я
встречала одного и того же иудея в кипе, в черном, спешащего по направлению к
синагоге или уже оттуда. В очках, лицо его казалось мне знакомым. Я пару лет
назад видела его в баре в переулочках тверской, он громко обсуждал варианты
заработков, полулегальных с каким-то финансовым аналитиком. Ничто земное евреям
не чуждо. Работала я в подворотнях Маросейки, в старом доме. Подворотня была
обоссана, в ней ошивались странные элементы, все бухали, и курили. В соседнем
подъезде с нами расположился магазин Гнездо совы – таро, магия, амулеты,
заговоренные на успех камушки, травы, рога, копыта. В нашем же подъезде на
первом этаже было несколько офисов – антикварная лавка, торгующая иконами и
соцреализмом, холи скин (который у меня всегда ассоциировался с холи смок), и
еще пара контор с непонятными вывесками. На последнем этаже был дешевый отель
старая москва и эзотерический центр серединный путь. Секта. А в нашем
пространстве сдавались кабинеты для психологов. Все было вполне прилично,
пристойно. Я работала администратором, менеджером. Логотипом компании была
ручка двери, а вместо замочной скважины – трезубец Нептуна. Конечно, это было
не случайно. Люди моря, люди Атлантиды оставили свою традицию на Путях святого
Иакова. Передали ее тамплиерам и монахам бенедиктинского и цистерцианского
орденов, а те в свою очередь запечатлели ее в камне, в архитектуре храмов и
монастырей. Символ трезубца часто
встречается в орнаменте церквей, раскиданных по Путям Сантьяго. Гусиная лапка,
напоминающая трезубец, считается символом тамплиеров. Во многих католических
храмах можно увидеть копию медных колонн Яхин и Боаз, которые стояли при входе
в разрушенный храм Соломона, построенный Хирамом. Впоследствии эти колонны
всегда фигурируют при постройке масонских храмов, в них входят на пути к свету,
пройдя очищение 5 первоэлементами.
В пространстве под покровом трезубца, во втором
пространстве, расположенном рядом с особняком Морозова с ракушками Сантьяго,
состоялась моя первая презентация книги и была прочитана лекция о святых
древних дорогах. Народу было мало, раз два и обчелся. Но действо было
совершено, и презентация ознаменовала собой начало этапа возращения к людям.
Фотография Сантьяго с книгой, сделанная на Виа Франчиджена, явилась символом
лекции. «Твои Слова свет стезям моим». Да не подвижуся во век.
Одна приятная дама, кинезиолог, купила почти все
напечатанные небольшим тиражом книги.
Я немного влезла в кредиты – купила себе цифровое
пианино. Банк, который назывался «Черная кошка», принял меня на работу фриланс
копирайтером.
Предстояла встреча с инструментом. Он ждал меня.
И уже не щемило так под ложечкой от одиночества. Его будто бы и не было.
Комментариев нет:
Отправить комментарий