Я превращаюсь в осеннего интеллектуала с пока еще несмытым загаром запоздалого лета на море. Лето бурлило и пенилось и вспоминается с трудом. Только начинаю отходить от него, от бурного цветения, от тьмы и света и закутываюсь в уютный пеньюар теплой ненастной осени. Листья начинают желтеть, ночи иногда прохладные, периодически поливает дождик и обдувает ветер. Дары осени. Дары дороги. Преданность делу. Дом как сакральный центр бытия, мироздания, сотканный из мгновений премудрости разума логоса размышлений и молитв. Книг; словно утроба или защитный панцирь, несмотря на шумы они перестали достигать меня на глубинном уровне и тревожить я привыкла и не ожидаю подвоха. И вид из окна смена времен года там за окном цветущий сад джунгли эдема. Дары страннику – книга, символы, яблоки, самокат, пиво с плотвой, в окружении ворон сидя на пляже.
On some level everything is pointing to God. Советские ученые были на Афоне в 1970е и установили супер аппаратуру улавливания звуковых волн на хижине безмолвника исихаста (имеющий уши да слышит!) . И аппаратура показывала ровную линию. То есть вот она запредельная тишина Божьего Мира! Пройти лабиринт как войти в страну мертвых и вернуться обратно. Врата старого города это аналог Иерусалимских ворот?
Со временем многие действия становятся отточено автоматическими и мы даже не помним как закрыли дверь положили телефон в сумку вылетели в окно. Марево нового дня творения. Все тонет в любви и свет струится по кронам Дубов сияет пучками света сквозь желтеющие листья. Неужели чудо любви в день апостола любви грехи тонут сгорают в милосердии в этом нелогичном поступке шаге навстречу не отороченном выгодой просто так потому что мы люди и так Господь сказал. Всегда не от мира сего. Странен бех. Быть всем со всеми, дышать воздухом своей эпохи. держать руку на пульсе, идти в ногу со временем оставаясь при этом собой, быть с собой впротивоход. Налет не юродства но апостольства мб. Проработать горизонталь. Разветвления поздней осени, почти что золотой. Когда и старое вино греет и опыт радует. Раскрывшись запоздалым цветком на груди у вьюги и почти что не оборачиваясь назад. Скрип трамвайных рельсов, рельсов об трамвай. Комичные евангельские зарисовки. Например несанкционированный спуск кровати с расслабленным через крышу или коротышка залезший на дерево чтобы увидеть Господа, кровоточивая слепец сухорукий все они прорывались пренебрегая поведенческими нормами любого времени. Сегодня прилетела маленькая синичка. И голуби. Неужели апостолы последних времен это вот это все с легальным косяком в зубах и тягой к бездорожью извечная константа цокота трамвая череда комфортных домашних мыслеформ из детства. Когда не принадлежишь ни к какому сообществу? То принадлежишь Богу.
Шелестеть листьями по мостовой. Сколько осеней было в моей жизни; чем дольше дорога тем проще прощаться. Но не проще прощать. Одну осень я помню хорошо. Ту первую осень моего посвящения в рыцари дорог в заснеженных альпах на границе италии и франции.
